Алхимики. Плененные  - Кай Майер

Вся похоронная процессия уместилась в центре склепа. Гроб открыли, чтобы все могли в последний раз взглянуть на покойную. Шарлотта лежала, как восковая кукла, наряженная в свое любимое платье. Сверху были разложены ракушки, которые она всю жизнь собирала.

Тесс первая не выдержала и шагнула к гробу.

Сильветта почувствовала, что панцирь отчуждения и равнодушия, окружавший Ауру, дал трещину, и обернулась к сестре:

– Аура, где твой сын? Где Джиан? Почему он не приехал на похороны родной бабушки? – Она заметила минутное замешательство Ауры, и губы ее искривились усмешкой. – Хотя он ведь и с тобой не разговаривает. Наверное, у него есть на то причины.

Аура резко отвернулась; другие участники похорон украдкой поглядывали на них.

Но Сильветта еще не все сказала. Многолетняя неудовлетворенность, обиды, чувство, что она вечно чем-то обделена, неудержимо требовали выхода.

– Ты вообще когда-нибудь думала о ком-то, кроме себя? Даже Джиллиан понял в конце концов, что тебе ни до кого и ни до чего нет дела, кроме своих прихотей!

Аура чувствовала, как у нее внутри все кипит. Она вот-вот взорвется!

– Джиллиан тут совершенно ни при чем!

Тесс, стоявшая у гроба к ним спиной, выпрямилась. В ней чувствовалось такое напряжение, что со светлых кудрей, казалось, вот-вот посыплются искры.

Наступила полная тишина. Все словно затаили дыхание, даже пастор застыл на месте, глядя на сестер.

Ауру бросало то в жар, то в холод. Все плыло у нее перед глазами, и только Сильветту она видела ясно и четко – живое воплощение угрызений совести, преследовавших ее столько лет.

Первой, кто снова попытался заговорить, была Тесс. Аура движением руки оборвала ее. Отвернувшись от Сильветты, она шагнула к гробу и быстро поцеловала покойницу в лоб.

Если бы Аура сама там лежала, разница была бы невелика. Она хотела жить вечно, но что-то в ней умерло уже много лет назад; казалось, эта мертвая часть увеличивается с каждым новым человеком, отвернувшимся от нее. Сегодня она потеряла Сильветту, а может быть, и Тесс.

Аура двинулась было к выходу, но задержалась, заметив растерянное лицо пастора.

– Спасибо, что вы здесь! Мы вам очень признательны, – сказала она тихо.

Она вышла из склепа, поднялась чуть выше по склону и присела на выступ скалы над кладбищем, глядя на море.

По ночам Аура глядела на море, стоя у окна своей комнаты и упираясь руками в облупившуюся раму. Шквалистый ветер трепал ее волосы и раздувал свисающие до полу шторы.

Вкус моря ощущался даже здесь, на третьем этаже стоявшего на отвесной скале замка. Может быть, Сильветта тоже не раз вот так глядела в одно из немногих открывавшихся окон и размышляла о том, стоит ли и дальше терпеть одиночество?

Аура высунулась наружу, жадно вдыхая ночной воздух, и посмотрела вниз, на черные волны, бьющиеся о скалы; потом взгляд ее скользнул по морю и остановился на силуэте Погребального острова – тонкой черной полоске на темно-сером фоне лунной ночи.

Одинокая звезда будто бы заблудилась на острове. Сперва она мерцала над гребнем скалы, потом сдвинулась вправо.

Аура следила за огоньком, пока тот не скрылся за горой. Тогда она вышла из комнаты и быстрым шагом отправилась по пустым коридорам и лестницам в часовню в восточной части замка. Она не была здесь целую вечность, но запах сразу перенес ее в детство. Здесь все было по-прежнему. Деревянные скамьи по сторонам, алтарь в глубине, четыре витражных окна с псевдобиблейскими мотивами. Перед алтарем в полу зияло квадратное отверстие. Крутые ступени вели вниз. Аура бросилась в столовую и схватила с буфета тяжелый канделябр. В одном из ящиков нашлись спички.

Несколько секунд спустя она уже спускалась по лестнице, освещая себе путь свечой, пока не очутилась в прямом, как стрела, подземном коридоре, уводившем прочь с замкового острова. Она знала этот ход, ей уже случалось им пользоваться, но мысль о том, что над головой у нее морское дно, пугала не меньше, чем прежде.

Воздух в туннеле был сырой и затхлый, через каждые несколько метров свод подпирали подгнившие деревянные столбы. Бессмертные не тонут – это Аура знала по опыту, – но если потолок обвалится, она может надолго остаться погребенной здесь, отрезанной от внешнего мира, но не умрет, а будет жить. Одна в темноте.

Аура зашагала быстрее, с трудом удерживая равновесие на скользком полу, но скоро поняла, что не стоит бежать, рискуя сломать ногу на полпути. Нехотя она сбавила темп. Сейчас она уже довольно далеко от острова, прямо под морем. Аура не считала, сколько сделала шагов – во всяком случае, не один десяток, – когда подземный ход стал подниматься вверх: сперва полого, потом все круче. Туннель расширился, каменный свод сменился земляным. Воздух стал суше. Аура шла теперь под Погребальным островом.

Со временем грунт просел и осыпался. В сводах туннеля, среди корней деревьев, виднелись полусгнившие днища гробов и останки покойников. В мерцающем свете пламени человеческие кости трудно было отличить от корней и комков земли. Между истлевших рук и ног колыхались кружева паутины. Ребра высовывались из почвы, как лапы насекомых; не раз и не два на Ауру глядели сверху пустые глазницы черепов.

Пригнувшись, она торопливо шла вперед, отряхивая паутину с волос и лица, и наконец оказалась перед лестницей, круто идущей вверх. В конце виднелся открытый люк. За ним было темно.

Аура осторожно просунула голову в отверстие, потом подняла канделябр повыше и осветила фамильный склеп. Люк выходил прямо в центр круглого зала. За двенадцатью погребальными ложами сгущались тени. Тут никого не было. Гроб Шарлотты после церемонии задвинули в стенную нишу.

Дверь склепа была открыта. Ночной ветер завывал среди могильных камней.

Аура подошла к каменному ложу, на котором несколько часов назад стоял гроб с телом Шарлотты, и поставила на него канделябр. На плите, закрывавшей нишу, еще не было надписи. Аура, сама не зная зачем, приложила к ней ладонь. На мгновение она почувствовала близость с матерью, какой не испытывала уже давно.

Снаружи послышался шорох шагов по гальке. Аура обернулась и увидела на пороге сестру с керосиновой лампой в руках. Ветер раздувал белое платье Сильветты.

– Я знала, что ты еще сюда придешь! – проговорила она. – Может быть, не сегодня, но до отъезда – обязательно.

– Сильветта, я…

– Подожди. – Сильветта покачала головой, подходя ближе. – Мне надоело ссориться. Давай не будем больше. Я наговорила всякого не подумав. Сделала тебе больно. Я не хотела. – Она поставила лампу на каменное ложе рядом с канделябром Ауры. – То есть утром хотела, конечно. Глупо это отрицать – ты все равно не поверишь. Но сейчас я в этом раскаиваюсь.

Аура пристально посмотрела на нее, но трогательной сцены, когда одна сестра прощает другую, на которую, возможно, надеялась Сильветта, не последовало.